Солнечный Путь как наука. -1 - блог №17424

XXI. Солнечный Путь как наука.
(Лекция № 1.1.4. по курсу Учение СП)

Ценность любых истинных знаний -
в гениальной экономии времени жизни человека.
Время жизни — единственно ценное,
чем каждый из нас обладает.
Это объединяет всех людей на земле. (1)

Наука сокращает нам опыты быстротекущей жизни. (2)

Как религий, так и философий, поэтических и художественных выражений, здравых смыслов, традиций, этических норм очень много, может быть в пределе столькоже, учитывая оттенки, сколько и отдельных личностей, а беря общее — сколько их типов. Но наука одна, и едина, ибо, хотя количество наук постоянно растет, создаются новые — они все связаны в единое научное построение и не могут логически противоречить одна другой. …Наука в социальной жизни резко отличается от философии и религии тем, что она по существу едина и одинакова для всех времен, социальных сред и государственных образований. Правда, к этому человечество приходит тяжелым опытом истории, ибо и религия, и государственные социальные образования на протяжении целых тысячелетий пытались и пытаются создать единство и силой включить всех в одно целое единое понимание смысла и цели жизни. Такого единого понимания в многотысячелетней истории человечества никогда не было. <lj-cut>
…Наука есть создание жизни. Из окружающей жизни научная мысль берет приводимый ею в форму научной истины материал. Она — гуща жизни — ее творит прежде всего. Это есть стихийное отражение жизни человека в окружающей человека среде — в ноосфере. Наука есть проявление действия в человеческом обществе, совокупности человеческой мысли. Научное построение, как общее правило, реально существующее, не есть логически стройная, во всех основах своих сознательно определяемая разумом система знания. Она полна непрерывных изменений, исправлений и противоречий, подвижна чрезвычайно, как жизнь, сложна в своем содержании, и есть динамическое неустойчивое равновесие. (3)

Все существующие научные дисциплины так или иначе исследуют, изучают, описывают, систематизируют, разрабатывают те или иные области Бытия. Все они призваны выводить истинные итоговые положения, позволяющие формировать человеку определенное отношение к современной реальности и, исходя из этого, тем или иным образом организовывать свою жизнь. При этом каждая из наук живет достаточно обособленной от других жизнью, каждая решает свою довольно узкую проблему: поиск дополнительных источников энергии, изучение жизни растений, здоровье физического тела и т.п. Они как бы варятся каждая в собственном соку. Междисциплинарные связи тонки и непостоянны. Даже ведущие светила каждой из областей зачастую не видят общей единой начальной точки отсчета и реальных возможностей пересечения, столь необходимых для гармонизации всеобщих отношений. Человеческое мировоззрение теряет свою целостность. Не поэтому ли основная, главная истина, способная замкнуть круг и решить проблемы человечества, нормализовать нашу жизнь, все время ускользает?
Однако же, существуют науки, способные проникать практически во все другие и связывать их между собой особыми метафизическими узами. Эти науки затрагивают непосредственно человека как субъект и объект Бытия, а также человеческие отношения, пронизывающие все созданное человеком: психология, педагогика, философия, юриспруденция и смежные им области знаний. Именно они на протяжении многих веков бьются над решением вопроса всечеловеческого счастья, но тоже без особых видимых результатов. Мало того, они часто не в состоянии решить проблемы даже одного конкретного индивида. Да и как можно "построить коммунизм" в отдельно взятой стране, когда она со всех сторон окружена врагами?

Классическая философия слишком приучила нашу мысль к математическим методам рассуждений и доказательств. Два всегда больше одного. Один и один всегда два. Если мы откажемся от этих положений, мы заблудимся в лесу непримиримых противоречий, т.е. потеряем навсегда большую дорогу.
Но — ведь один и один только в математике равняется постоянно двум, а в действительности бывает и так, что равняется и трем, и нулю. Когда природа сложила ваятеля Софрониска и повивальную бабку Фанарету, в результате получилось не два, а три, причем третий, Сократ, оказался много большим, чем оба первоначальных слагаемых, взятых вместе. Или Сократ, по-вашему, не есть "величина"? Он только roseao pensant — мыслящий тростник? (4)

Мы все втянуты в межличностные и социальные отношения, следовательно, мы зависим от того, что происходит вокруг, и не можем от этого отгородиться. Необходимо думать и заботиться обо всем сразу, обо всех отношениях, обо всех сферах, обо всех направлениях. Как это возможно, если то, о чем идет речь, не измерить, не пощупать, да даже и увидеть-то порой трудно? Как ни банально, все определяет мировоззрение индивида — система взглядов, на которой основывается отношение к действительности. Мировоззрение зависит от качества и степени мироощущения. Этими двумя направлениями и пытаются заниматься известные нам философия и психология. Но мироощущение и мировоззрение складываются в единое миросозерцание, которое и является основой человеческой личности, ведущей ее по жизни. Нам опять важен синтез. Итак, как вы уже догадываетесь, СП занимается исследованием и формированием миросозерцательной системы человека, и поэтому Учение названо "практической философией". Определяя способы и методы познания мира, развивающие мироощущение, предоставляя критерии оценки на истинность, Учение СП одновременно обеспечивает познающего нравственными нормами, которые ограничивают человека в стремлении к познанию и жажде экспансии. Поэтому второе Его определение — "этическое".

Новейшая философия, ставшая добровольно прислужницей науки, взяла у Спинозы только то, что он заготовил для толпы, для непосвященных, только его intelligere. Она убеждена, что вопросы нужно делать из безразличного, ничего не стоящего материала. Она выметает и красоту, и добро, и восторги, и слезы, и смех, и проклятия, как сор, как ненужные отбросы, не подозревая, что это есть то, что бывает самое драгоценное в жизни, и что из этого, только из этого материала нужно выковывать настоящие, истинно философские вопросы. Так спрашивали пророки, так спрашивали величайшие мудрецы древности, так еще умели в средние века спрашивать. Теперь это понимают только редкие, одинокие мыслители. Но они — вне большой дороги, вне истории, вне общего философского делания. Официальная же, признанная философия, которая хочет быть наукой, дальше intelligere не идет и убеждена, притом совершенно, что она одна ищет истины. Но ей-то именно и следовало бы остановиться и спросить себя: из чего делаются вопросы. Может быть, тогда она отказалась бы от мысли превратить все самое значительное и незаметное, не подлежащее в своей незаметности видению. И тогда бы пред глазами человека вместо мира, всегда во всех частях себе равного, вместо эволюционирующего процесса явился бы мир мгновенных, чудесных и таинственных превращений, из которых каждое бы значило больше, чем весь теперешний процесс и вся естественная эволюция. Конечно, такой мир нельзя "понять". Но такой мир и не нужно понимать. В таком мире понимание излишне. Понять нужно мир естественный человеку, естественно появившемуся в этом мире. Но в мире чудесных превращений, в мире вечно неестественном — понимание только безобразный, грубый привесок, скудный и жалкий дар от бедного мира ограниченности. Так чувствовали наиболее замечательные представители человечества в минуты вдохновения и душевного подъема. Но человечеству так думать не дано. Omnia praeclara tam difficilia quam rara sunt. Сколько нужно божественного смеха и человеческих слез и проклятий, чтоб научиться жить в таком мире, чтобы пробраться в такой мир! Мы же хотим прежде всего и после всего спокойствия, хотим автоматически считать, мерить и взвешивать и полагаем, что это есть высокая наука и что такая наука откроет нам все тайны! (5)

За всякой подлинной философией стоит мука
о жизни, о смысле, о судьбе. И философия есть
прежде всего учение о человеке, о целостном
человеке и учение целостного человека. (6)

Нечего искать науки более важной и значительной.
Она самая божественная и значительная. И это — в двояком
смысле. Ибо Богу она более всего свойственна и потому
божественна среди наук, и она имеет своим предметом
Бога. Только ей одной свойственно и то и другое. Ибо,
что Бог принадлежит к основаниям и есть начало, это -
несомненно; и только Бог же владеет ею, по крайней мере
в высшей степени. Может быть, другие науки нужнее,
 но лучше ее нет. (7)

shchelkonogov.livejournal.com/191414.html