квартира, оплаченная материнским капиталом, отсужена отцом у детей - вопрос №184233

Моя дочь Ксения в течение восьми лет состояла в браке с Валерием. Во время второй беременности они с мужем приобрели двухкомнатную «хрущевку». Часть денег взяли в кредит (300 тысяч), часть отдали родители зятя. Почему отдали? У него была квартира, но после первого развода мать подарила ее без ведома Валеры на свадьбу дочери. При покупке того жилья документы были оформлены намать, чтобы квартира не досталась первой жене сына. Когда зять заговорил о возврате ему денег, мать обещала помочь с покупкой новой квартиры для новой семьи, тем более здесь были дети — ее внуки. Никаких документов дарения не было, ничего не оформлялось. Так как Ксеню в момент совершения сделки увезли в роддом в областной город, квартиру ее муж оформил на свое имя, игнорируя интересы сыновей и жены. В течение года я и мои родственники помогали им расплачиваться с кредитом, а потом он был погашен материнским капиталом. При этом закон гласит, что на момент перечисления денег из Пенсионного фонда квартира должна находиться в долевой собственности. Зять оформил нотариальное обязательство сделать это, но впоследствии «забыл». Все документы и на квартиру, и ссудные, и на всю купленную и подаренную технику он спрятал у матери. У нее же время от времени оказывались ВСЕ личные документы моей дочери, вплоть до аттестата об окончании музыкальной школы. После покупки жилья Валерий всё чаще начал пить, он очень быстро потерял работу, перешел на менее оплачиваемую. Практически всё, что я зарабатывала, уходила в их семью. Кроме того, зять начал избивать Ксеню, ее не раз увозили на скорой с травмами. Доставалось и детям. Дочка вместе с детьми ушла от мужа, полгода жила в квартире моей мамы. Но Валера убедил ее и нас всех дать ему второй шанс. Дочь вернулась домой. Однако весной прошлого года она приняла окончательное решение избавить себя и детей от дебошира и пьяницы. К этому времени Валерий не работал нигде уже год. В сентябре она подала заявление в суд на алименты, спустя два месяца — на раздел имущества на всех членов семьи. Вероятно, я неправильно формулирую, но она решила, наконец, что необходимо выделить законную долю жилья детям. Не буде описывать скандалы, которые закатывали Валерий и его родители. Достаточно того, что когда мы две недели попытались пожить в этой квартире, вынуждены были бежать — обе с синяками. При этом зять не живет там, жилье он использует для пьянок и загулов. У дочери есть фото, на которых видно, как этот человек использует квартиру: нагромождения бутылок, грязь, завалы в детской комнате, на полу — разбитый компьютер. Иногда она ходила туда, убиралась, мыла, но муж пригрозил ей… Сейчас мы вчетвером живем в однокомнатной квартире, принадлежащей моей матери, которая уехала к моей младшей сестре. Я вынуждена была уехать от мужа (мы с ним живем в г. Королеве, МО), чтобы помочь дочери и внукам. Дети тоскуют по своей комнате, спрашивают, когда смогут вернуться туда. Все трое прописаны в своей квартире, Валера, с его слов, зарегистрировался там лишь после того, как получил исполнительный лист. Кстати, с сентября от него получено около пяти тысяч рублей, с того времени он уже поменял два места работы. На развод зять пода заявление сам, указав, что требует опеки над детьми. Оповещение о заседаниях суда, касающихся развода и раздела имущества, принесли в один день. По иронии судьбы, в этот день я уехала на неделю в Королев. Уже через сутки Валерий ворвался в наше убежище и избил Ксеню так, что на теменную область головы накладывали швы. Из травматологии, куда ее доставили по скорой через четыре часа (она лежала дома без сознания), сообщили в ГУВД. Адвокат позже убедил ее написать заявление в полицию. Она сделала это, хотя прежде «отмазывала» мужа в подобных случаях. Все необходимые освидетельствования сделаны были, но участковый «забыл» передать по инстанции документы от судмедэксперта, поэтому в возбуждении уголовного преследования отказано. Объяснение этому есть — близкий родственник зятя — начальник экспертного отдела ГУВД. 29 декабря состоялся развод, мировой суд оставил детей с матерью. В тот же день мы уехали в Королев — дети и их мама заслужили новогодние каникулы. Сегодня мы вернулись и узнали, что вчерашний суд лишил их всякой надежды на квартиру. Интересы Ксении представляет адвокат, мы решили не травмировать ее дополнительно… Мать Валерия предоставила как доказательство никогда до этого не существовавший документ — дарственную на деньги, на которые якобы была куплена квартира.( квартира стоила на тот момент 750 тысяч рублей, родители зятя дали 450т.р. остальные 300 был взят кредит, в последствии погашенный материнским капиталом) Суд не услышал требований адвоката провести экспертизу «липы». В результате предложено мировое соглашение: раздел в равных долях на двоих. Интересы детей не учтены. Требование закона, регулирующего расход материнского капитала, проигнорировано. Мы не предполагали, что квартира целиком достанется Ксении и мальчикам. Однако три четверти предполагают возможность приобретения взамен однокомнатной квартиры. Ксеня просит нас с мужем помочь перебраться в Королев, она боится бывшего мужа. Мы сделаем всё возможное. Жаль, там у нас комната на подселении, купленная полтора года назад в ипотеку. Мы надеялись не давать разрешение на продажу квартиры в Димитровграде, сдавать ее, а в Королеве снимать жилье, пока не решится всё окончательно, пока мы все не встанем на ноги и не сможем решить вопрос об ипотеке, например, для Ксюши, вложив в покупку нового жилья старое. Были у нас и предположения, что отец мальчиков согласится отдать им свою долю взамен алиментов. Ясно, что платить их он не собирается, будет увиливать всеми силами. Ждать, когда в дело вмешаются приставы? Жилье в Димитровграде недорогое. Двушка с совмещенными комнатами стоит не более 1200000 рублей. Однокомнатная квартира — миллион в среднем. Дополнительные четыреста тысяч для мамы с двумя детьми практически неприподъемны, учитывая зарплаты (15 тысяч — это уже предел). То есть заработать здесь квартиру она не сможет. Мы с дочкой хотели бы знать, каким образом защитить интересы детей? Где бы они ни жили, надо, чтобы у них было СВОЁ жилье. Надежды на суд больше нет. Судья отказалась выслушать свидетелей с нашей стороны. Адвокат со стороны Валеры — юрист той фирмы, через которую покупалась квартира. И никто не принял во внимание моральный облик папаши — пьющий деспот, который в последние два года нигде больше двух месяцев не работает. У его родителей трехкомнатная квартира, где он до недавнего времени был прописан, дом с участком, три гаража, два дачных участка. То есть без угла он никогда не останется. У его сыновей теперь нет практически ничего. К несчастью, я воспитывала детей одна, без чьей-либо помощи, и нормального уровня жизни обеспечить им не смогла. Суд состоялся 17 января 2012. Есть ли смысл обжаловать решение? Или надеяться на органы опеки, которые должны контролировать процесс продажи квартиры? г. Димитровград, тел. 89084846387