Что это – действительно «просто дружба» или скрытые чувства? - вопрос №778533

Здравствуйте! Впервые пишу на подобный сайт, может, Вы как-то сможете прояснить мою ситуацию. Ситуация, в которую я попала, с одной стороны, довольно распространенная, но, с другой стороны, имеет свои особенности. Я — молодой преподаватель в одном университете. Зимой к нам на факультет на полгода приехал студент из Великобритании с целью практиковать русский язык. Меня как молодого преподавателя и саму ещёстудентку (я также являюсь аспирантом) попросили вести у студента индивидуальные занятия по русской литературе, а также помочь в адаптации к жизни в России. Уже с первых занятий, мы со студентом как-то сразу нашли общий язык. В прямом и переносном смысле. У парня был тогда ещё довольно средний уровень русского языка, но огромное желание его практиковать. Я очень хорошо владею английским. Парень как-то сразу меня привлёк: своеобразный, умный, интересный, с прекрасным чувством юмора, серьезно интересующийся русским языком и русской культурой, желающий постоянно практиковать язык и погружать себя в разные ситуации для практики языка. Привлёк и заинтересовал также и тем, что я сама в студенческие годы жила в Великобритании несколько месяцев, вспомнила себя в то время, поэтому сразу захотелось этого парня опекать, помогать ему. Ещё один фактор (этим этот студент очень привлекал и других представительниц нашего «женского» факультета) – он англичанин, представитель другой культуры: другой язык, который можно практиковать, другое поведение, воспитанность, хорошие манеры и т.п. Мы начали много и часто общаться буквально с первой недели после его приезда. Занятия со мной у него были пару раз в неделю, в остальное время он занимался с другими молодыми и более опытными преподавателями. Но мы общались и между занятиями и после занятий. Его не смущало, что официально я для него преподаватель. Меня тоже это не смущало. Он младше, разница в возрасте у нас небольшая – 4 года. У нас, наверное, было только одно серьёзное академическое занятие. На последующих мы немного читали, много просто разговаривали обо всем. Часто какое-то предложение в художественном тексте «уводило» нас в сторону, и мы что-то начинали обсуждать. Мы много смеялись и шутили. Говорили о жизни, о ценностях в жизни, о том, что важно и неважно в жизни. Инициатива «шутить и дурачиться» сначала всегда исходила от него. Он старался (было видно, он также подчеркивал это сам) меня смешить. У него это отлично получалось, хотя рассмешить меня довольно сложно. Он говорил, что хотел меня видеть радостной и счастливой. У нас очень похожее чувство юмора. Мы смотрим одни и те же зарубежные юмористические шоу. Мне всегда было интересно в его компании. Я была постоянно окружена его вниманием. Даже если у него не было занятия в университете, он приходил, искал меня в университете¸ чтобы просто увидеться или «что-то обсудить» (иногда мне казалось, что это был просто предлог, чтобы увидеть меня). Мы ходили в бассейн, в кафе, просто гуляли по городу и говорили о жизни, сравнивали русский и английский менталитет. Он мог позвонить мне в любое время без причины, просто узнать «как дела», «что делаешь» или «смешить тебя». Я ему очень помогала во всем, помогала решать все бытовые и учебные вопросы, объясняла все особенности русского характера и поведения, просила не обижаться на то, что поначалу казалось ему грубым и т.д. Ему со мной было очень интересно тоже. Это было видно. Я знала, что он в общежитии и в университете общался со многими людьми, у него было немало знакомых, в том числе огромное количество знакомых девушек, которых сразу привлёк «забавный англичанин». Огромное и постоянное женское внимание ему очень нравится. Знаю, что он ходил со многими девушками в кафе, в клубы, преимущественно по их приглашению. Но спустя какое время даже не помнил, как их зовут, вообще ничего о них не знал. Но тянулся он именно ко мне. Я знаю через общих знакомых (в том числе студентов), что он постоянно при разговоре с ними упоминал моё имя, говорил, какая я замечательная и как ему помогаю во всем. На факультете и вообще в университете уже смотрели на нас по-особому, подмигивали мне, наблюдая за тем, как этот парень будто хвостик за мной везде ходит и привлекает моё внимание, говорит обо мне даже с другими преподавателями. Мы просто дружили. Никаких явных шагов на что-то большее с его стороны не было. Именно явных не было. Были, скорее бессознательные, неявные: желание с его стороны постоянно прикасаться, близко ко мне сидеть либо наклоняться близко, как бы чувствовать запах моих волос, иногда даже что-то милое рисовать на моей руке и т.п. Я тоже не хотела и даже не думала такое общение переводить во что-то большее. Мы общались, смеялись, помогали друг другу. Мы знали о привычках друг друга. За два месяца такого общения он просто стал частью моей жизни. Но я даже и не думала о нём как о потенциальном парне: в свои 22 года он немного вёл себя как подросток, мне казалось, что он ни за что не хочет брать ответственность, просто жить «свободно» и делать, что хочет. У меня не было парня в тот период, но о его кандидатуре я как-то не думала. Я ни о чем не думала и не задумывалась, мне просто нравилась его компания. Хотя у меня никогда до этого не было такой «просто дружбы с парнем». У нас были прекрасные дружеские отношения первые два месяца после знакомства. Я пригласила его на свой день рождения. Спустя пару дней после моего дня рождения, всё резко изменилось: он перестал звонить мне сам, перестал писать, не брал трубку, когда звонила я (в том числе по делам факультета), перестал ходить на мои занятия, придумывал отговорки, в коридорах университета просто избегал меня или поднимался выше, когда видел, что иду я. На все мои вопросы: «Почему? Что случилось? Что я не так сделала?» — ничего вразумительного не отвечал. Потом в соцсети написал мне: «Извини, мы не можем быть друзьями. Это странно, когда учитель и ученик дружат. И вообще мне странно общаться ТАК много и часто. Я ни с кем так много не общаюсь и никогда не общался». У нас была пара занятий в то время, он на них сидел как на иголках, старался на меня не смотреть, когда я вспоминала наши шутки, он говорил, что не надо заставлять его чувствовать себя по-другому». Как будто он сам для себя решил по-другому ко мне относиться. Я была шокирована такой резкой переменой в отношении ко мне, мы много переписывались по этому поводу. Я пыталась наладить контакт, поговорить с ним. Я удивлялась, как это раньше «учителю» и «ученику» было нормально столько общаться. А сейчас вдруг нет. Я очень переживала. Когда мы перестали видеться, стала чаще думать о том, что за той моей дружбой к нему уже давно было скрыто что-то, в чём я сама себе не признавалась. Ответственные за пребывание иностранного студента в нашем университете увидели, что он очень изменился, помрачнел, в общежитии рассказывали, что видели его с огромным количеством алкоголя постоянно. Конечно, все бросились ко мне с вопросами. Мы не виделись и не общались недели больше трех недель. В этот период я уехала на десять дней в другой город принять участие в конференции. Перед этой поездкой я написала ему письмо, в котором сказала, что, кажется, у меня есть чувства к нему. Он ничего не ответил. Я уехала. Я за это время тоже много думала. Решила больше с ним не общаться, а после приезда даже хотела попросить снять с меня обязанность проводить у него занятия. В первый в день моего прихода в университет после моей поездки, я должна была проводить занятие у него. Удивительно, но он пришел. Ещё более удивительным было для меня изменившееся отношение ко мне. Он радостно меня встретил, видно было, что волновался, что хотел восстанавливать отношения. Расспрашивал о поездке, снова шутил и радовался, когда я смеялась. Вместо занятий он предложил поехать посидеть у весенней реки, а последующие занятия с другими преподавателями отменил, сказавшись больным. Я не задавал лишних вопросов: мне было интересно, что будет дальше. Мы много разговаривали обо всем снова, но не о его поведении, эту тему даже не затрагивали. Я сама не спрашивала, потому что снова была шокирована тем, как отношение ко мне снова изменилось. Отношения снова стали налаживаться, стали, я бы сказала, ещё более доверительными и тёплыми. Мы разговаривали о жизни, о планах, о мечтах, о наших семьях и т.д. Тему «кто мы друг другу» мы не затрагивали. Мы много виделись и общались за пределами университета: ходили в бассейн, ездили в местные города и сёла выступать перед школьниками с презентациями об изучении иностранных языков, ходили на выставки, ездили в походы и на сплав в составе группы и т.д. Когда стало тепло, много раз вдвоем ходили на берег реки на пикник и просто разговаривали долгими часами. Стоит отметить, что мы почти всегда виделись и общались наедине, не в группе или в компании друзей. Снова просто говорили обо всём, На одной из таких встреч у реки, я спросила его, что же это было ТОГДА, почему было такое отношение ко мне. Он сказал, что очень боялся стать близким с человеком. Когда осознал, что близок с кем-то и как бы уже зависит от кого-то, стал чувствовать себя некомфортно и плохо. И вообще добавил, что у него огромный страх перед общением с людьми: он боится смотреть в глаза людям, боится дружить и близко общаться, когда он в компании совершенно новых людей, то как будто умирает и ему становится плохо. Я очень удивилась его признаниям: мне всегда казалось, что он очень компанейский и обожает быть с людьми. Он сказал, что заставляет себя общаться и быть с людьми, чтобы перебороть страх. Он также добавил, что ему приходиться прибегать к алкоголю, чтобы «унять нервы». С тех пор мы с ним начали обсуждать эту его проблему. Я стала давать советы, приводить в пример свой опыт общения с людьми, я всегда его поддерживала. Со мной он всегда был собой. Не старался быть «весёлым англичанином», как с остальными. Это я говорю к тому, что иногда он приходил на наши встречи или занятия просто разбитым и в ужасном состоянии. Он просто говорил, что чувствует себя плохо и не знает причину. Её просто нет. И равнодушен ко всему, ничего его не радует. И так уже много лет. Он мне однажды написал, что это произошло, когда какая-то ложная логическая ошибка поселилась в его голове ещё с подросткового времени после какого-то плохого опыта. Про опыт тот он мне не рассказал. Сказал, что доверяет мне очень, но не может рассказать мне. Он подчеркнул, что тогда, когда изменилось его отношение ко мне, он чувствовал себя ужасно, был несчастен, из-за этого изменилось его отношение ко мне, хотя с другими он был таким, как прежде. Он сказал, это потому, что я уже тогда была частью его жизни. Чуть позже на одной из наших встреч он также признался, что он лет в 15 влюбился в одну девушку, она не отвечала ему взаимностью, не хотела отношений серьёзных. Он сказал, что очень любил, для него это было «хорошее сумасшествие». Сказал, что ту девушку через несколько месяцев забыл. С тех пор, как он сказал, не любил никого и никогда не был в серьезных отношениях. С девушками встречался только ради «секса на одну ночь». Наша странная дружба продолжалась. Странная, потому что для окружающих мы давно были парой, просто для всех парень и девушка не проводят столько времени, если они «просто друзья». Он стал обо мне очень заботиться: провожал меня до остановки, потом звонил, чтобы узнать, добралась ли до дома, замечал малейшие изменения в моей внешности, беспокоился о моем здоровье, помогал, интересовал тем, чо я делал и буду делать, замечал малейшие изменения в моем настроении, если мне было грустно, просто обнимал или начинал шутить. Когда его приглашали новые знакомые (чаще девушки) посидеть с ними в кафе, он всегда рассказывал, с кем идет, но подчеркивал, что не хочется, но надо, надо общаться (снова как бы заставлял себя), но хочется говорить со мной и быть рядом со мной. Я его называла дорогим и близким мне человеком. Он называл меня то своим лучшим и единственным другом (он это подчеркивал, говоря, что, по сути, у него больше нет друзей), то особым человеком в своей жизни, самой- самой в его жизни. Я не признавалась в чувствах: во-первых, не хотела спугнуть его; во-вторых, как признаться к человеку, когда он в себе-то не может разобраться и живёт в постоянном ужасном состоянии; в-третьих, он нередко говорил, что не хочет в данный период серьезных отношений, так как постоянно в этом равнодушно-ужасном состоянии находится. Мне просто хотелось видеть его каждый день и говорить с ним, радовать и поддерживать его и заботиться о нём. Мне все мои коллеги и знакомые студенты говорили, что это видно невооружённым глазом, как он увлечён мною, как он смотрит по-особому на меня. Я постоянно гадала о том, что же это у него ко мне: просто дружба или чувства под маской дружбы. Однажды он в очередной раз проводил меня до остановки, я уехала, приехала домой, включила вибрацию на телефоне и пошла за покупками. Через два часа случайно услышала телефон в сумке. Это звонил он. Срывающимся, взволнованным и испуганным голосом, он спрашивал меня, почему я не отвечала так долго, он волновался, он думал, что со мной-то случилось и что он может меня потерять. Действительно, у меня за часа было более 15 пропущенных и множество смс. И просто тогда сильно задумалась: я просто ли я друг для него, как он подчеркивает. Будет ли «просто друг», который ничего не чувствует так заботиться и беспокоиться, будет ли он стараться постоянно находиться ближе, прикасаться, обнимать так крепко, зарываться в волосах и целовать голову, писать утром смс-ки и вечером желать спокойной ночи, придумывать милые прозвища (на обоих языка) и т.д.? Всё это было периодами, порывами, как бы бессознательно. Иногда, осторожно, я ему указывала на это, на эти жесты, намекая, что это ведь не просто дружба. И он как бы задумывался, начинал себя вести сдержанно. Но потом всё повторялась снова. Его стажировка закончилась, он уехал свою страну. Мы переписывались в соцсетях, писали друг другу смс, даже ругались по телефону смс-ками (хотя это очень дорого), писали письма по имейлу, несколько раз в неделю по 2-2,5 часа говорили по скайпу. Следует отметить, что после возвращения в свою страну, он снова стал холоден, была депрессия, он говорил, что общаться на расстоянии невозможно, что мы скоро станем чужими людьми друг другу. Но мои ободряющие слова, терпение (это было очень тяжело) и поддержка сделали своё дело. Мы снова стали тепло и как раньше общаться. Снова говорили о жизни, шутили, давали друг другу новые милые прозвища, делились тем, что происходит у нас в семьях, каждой мелочью, а для него это была возможность также часто практиковать русский язык, который к слову, он уже отлично знал и свободно говорил на нём. Мы говорили также о той его проблеме общения с людьми, о том, что ему постоянно плохо. Я постоянно говорила ему о том, что нужно поделиться с мамой, может быть она через свои связи посоветует хорошего врача, или самому обратиться к врачу-психологу. После трех месяцев моих таких увещеваний, моих советов и моей поддержки он, наконец, обратился к врачу. И в ближайшее время начнёт лечение. Но случилось две недели назад ещё кое-что. У него был день рождения. Я отправила заранее посылку с подарками, сочинила и написала в разных соцсетях кучу поздравлений, записала со своей маленькой племянницей, которую он видел по скайпу, поздравительное видео для него. Он был очень рад подаркам. Спустя пару дней он снова стал как-то сух, холоден, писал сухо и отстранённо, хотя за несколько месяцев общения с ним привыкла к таким перепадам его настроения. Он спросил, почему я отправила ему три открытки, а не одну как положено отправлять друзьям и т.п. Я сказала, что вопрос странный, просто хотела порадовать его, каждая открытка – своеобразная и со своим смыслом. Мы долго переписывались, снова встал вопрос о том, кто мы друг другу. И я уже подчеркнула, что он мне нравится больше, чем друг, что у меня к нему чувства. И спросила, неужели он не заметил по моему поведению, жестам, моей постоянной помощи, поддержке, заботе, что в моем отношении к нему есть нечто больше, чем дружба. Но реакции на это с его стороны не было. Он сказал, что для него забота, понимание, внимание, поддержка, думать о человеке, быть близким с человеком – это просто дружба. Мы долго спорили, говорили о дружбе и любви. Я так и не поняла, что для него что. Он сказал, что шокирован моим признанием, что мне следовало сказать раньше. И я подчеркнула, что уже когда-то признавалась, писала об этом. Он сказал, что ведь тогда я сомневалась, не знала точно, поэтому он не придал этому значения. Он сказал, что нам, наверное, надо меньше общаться по скайпу и писать друг другу меньше. Тем более у него начинается учёба в его университете, он будет очень занят. Иногда пишет, говорит, что ему плохо, что он равнодушен ко всему и ко всем. У меня снова де жа вю. Такое его поведение снова мне напомнило его поведение несколько месяцев назад. Он как бы снова меня отталкивает. Я просто не знаю, как мне быть и что делать дальше. Он мне очень дорог. Я бы сказала, родная душа. Мне ни с кем ещё не было так легко и комфортно. Но я не понимаю его отношение ко мне. Я не понимаю, что с ним происходит, я не понимаю таких резких изменений в его поведении ко мне, и как вообще назвать то, чем он страдает. Меньше, чем через полтора месяца я еду в его страну, в его университет на месячную стажировку. Я просто не знаю, как себя вести с ним. Не видеться вообще, попытаться забыть? Он сказал, что должен в ближайшее время начать лечение. Может, ему будет лучше, будут какие-то изменения. Посоветуйте, пожалуйста, что делать.