Добрый день, уважаемые юристы! Помогите пожалуйста! Мне нужно найти комментарий к статье 90 УПК РФ с изменениями от 29.06.2015. Изменения к статье были внесены на основании ФЗ от 29/06/2015 №191- ФЗ. - вопрос №2231119

Толкования ст. 90 УПК РФ

Именно к такому выводу и пришел Конституционный Суд РФ в ходе проверки конституционности положений ст. 90 УПКРФ, указав, что данная статья не предполагает возможности при разрешении уголовного дела не принимать во внимание обстоятельства, установленные не отмененными решениями арбитражного суда по гражданскому делу, которые вступили в законную силу, пока они не опровергнуты стороной обвинения в надлежащей судебной процедуре (постановление КС РФ от 21 декабря 2011 г. N 30-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 90 Уголовно-процессуальногокодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан В.Д. Власенко и Е.А. Власенко», далее — Постановление N 30-П).

Смысл толкований ст. 90 УПК РФ и комментариев к ней*(2), начиная с программного применительно к данному вопросуПостановления N 30-П, сводится к следующему: установленный решением по гражданскому делу деликт не означает автоматически наличия состава преступления. При этом органы следствия толкуют ее по-своему, а именно: доказанный решением по гражданскому делу факт правомерности действий лица не может предрешать его невиновность по уголовному делу, возбужденному в отношении тех же действий.

Такая трактовка ст. 90 УПК РФ позволяет органам предварительного расследования возбуждать уголовные дела по обстоятельствам, признанным правомерными решениями арбитражных и гражданских судов, фактически вопреки прямому указанию уголовно-процессуального закона, пренебрегая не только установленными разъяснениями КС РФ ст. 90УПК РФ требованиями, но и положениями ст. 6 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. N 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» об обязательности судебных решений для всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, других физических и юридических лиц на всей территории РФ.

При этом усматривается некий порок логики в оценке органами предварительного расследования фактов, установленных итоговыми решениями судов: придерживаясь правила, что вступивший в законную силу приговор по другому уголовному делу создает преюдицию в отношении наличия или отсутствия самого факта деяния (что и понятно, поскольку в силу обвинительного уклона нашего уголовного судопроизводства такой подход очень упрощает работу следствия), установленный решением суда по гражданскому (арбитражному) делу факт они в расчет не принимают.

На деле это означает следующее: если приговором суда установлено, что (к примеру) факта мошенничества не было, то в дальнейшем (при отсутствии новых или вновь открывшихся обстоятельств) уголовное дело по факту мошенничества применительно к тому же объекту посягательства возбуждено не будет. Но при этом, если решением арбитражного суда или суда общей юрисдикции установлен факт правомерного перехода права собственности, органы предварительного расследования совершенно свободно возбуждают дело по факту мошенничества, не утруждая себя процедурой преодоления преюдиции таких решений (т.е. не оспаривая их в порядке главы 42 ГПК РФ или главы 37 АПК РФ). Сама ст. 90УПК РФ не только не делает различия между юридической силой фактов, установленных итоговым решением уголовного или гражданского суда, но и дополнительно подчеркивает преюдициальную силу последних.

Такая позиция, например, сформулирована в обвинительном заключении по делу по обвинению В., Б., Л. и других в преступлениях, предусмотренных ч. 4 ст. 159, ч. 3. ст. 303 и ч. 3 ст. 210 УК РФ (дело находится в производстве у автора этой статьи): "… изготовление соответствующих подложных документов и представление их в суд являлось для членов преступного сообщества единственным способом для определения принадлежности права на землю в пользу <...>. В результате наличия указанных документов в материалах гражданских дел суды не могли разрешить спор о праве на земельные доли в пользу потерпевших, что послужило основанием для истолкования судом законодательства о земельной реформе, актов органов местного самоуправления области начала 1990-х годов в пользу участников сообщества, признания законной регистрации права собственности на вышеуказанный земельный участок на данное сельскохозяйственное предприятие.

В результате вынесения решений по гражданским делам на основании указанных подложных документов, у одних и тех же судей <… > районного суда сложилось общее представление об отсутствии каких-либо прав граждан на земельные доли, что повлекло формирование тем самым единообразной судебной практики в районе, в связи с чем фальсифицировать доказательства по каждому делу у обвиняемых не было необходимости.

Следовательно, данные решения, несмотря на отсутствие ссылки на подложные документы, не могут вопреки доводам защиты иметь преюдициального значения".

Разъяснения КС РФ

Очевидно, что следствие, вместо того чтобы преодолеть преюдицию решений гражданских судов в установленном законом порядке, ищет предлоги, как бы этого преодоления изящней избежать или вовсе наличие преюдиции проигнорировать. И это несмотря то что КС РФ однозначно указывает: "… до тех пор, пока в ходе уголовного процесса факт фальсификации доказательств и виновность лица в этом преступлении не будут установлены на основе не вызывающих сомнения обстоятельств, решение по делу должно толковаться в пользу собственника имущества, поскольку одним только предположением о фальсификации доказательств нельзя опровергнуть законность перехода права собственности. И даже подтверждения факта фальсификации доказательств может оказаться недостаточно для пересмотра решения по гражданскому делу, если другие установленные в гражданском процессе данные позволяют признать переход права собственности законным, несмотря на факт фальсификации" (п. 4.2 Постановления N 30-П).

При этом КС РФ особо подчеркивает недопустимость произвольного подхода следствия к фактам, установленным вступившим в законную силу решением суда, указывая, что сегодняшняя редакция ст. 90 УПК РФ (т.е. в ред. Федерального закона от 29 декабря 2009 г. N 383-ФЗ) не позволяет опровергать преюдицию судебного акта, принятого в порядке гражданского судопроизводства, «на основании одного лишь несогласия следователя, осуществляющего производство по уголовному делу, с выводами данного судебного акта» (как это имело место в соответствии со ст. 90 УПК РФ в прежней редакции), поскольку это привело бы к нарушению конституционного принципа презумпции невиновности и связанных с этим особенностей доказывания в уголовном процессе, в том числе позволило бы «игнорировать вытекающие из преюдиции обоснованные сомнения в виновности лица (если решение по гражданскому делу говорит в пользу его невиновности)» (п. 4.2 Постановления N 30-П).

И даже более того, отвечая на запрос председателя Следственного комитета РФ о разъяснении Постановления N 30-П, КС указал, что «в качестве единого способа опровержения (преодоления) преюдиции во всех видах судопроизводства должен признаваться пересмотр судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам, к числу оснований которого относится установление приговором суда совершенных при рассмотрении ранее оконченного дела преступлений против правосудия, включая фальсификацию доказательств». Суд дополнительно подчеркнул, что содержащаяся в Постановлении N 30-П правовая позиция «о том, что преодоление в ходе производства по уголовным делам преюдициальной силы судебного решения, принятого в рамках гражданского судопроизводства, возможно на основании приговора суда, вынесенного в ходе производства по уголовному делу о преступлении против правосудия, затрагивающем юридическую силу и значение использованных при разрешении гражданского дела доказательств, лишь в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, выражена достаточно определенно и не нуждается в каком-либо дополнительном истолковании этого Постановления по существу».

Из всего сказанного с необходимостью следует вывод, что, разъясняя конституционно-правовой смысл ст. 90 УПК РФ, Конституционный Суд РФ устанавливает единственно возможный порядок преодоления преюдиции судебного решения, вынесенного по гражданскому делу:

1) приговором суда по уголовному делу о преступлении против правосудия устанавливается наличие обстоятельств, которые могли повлиять на вынесение судом неправосудного решения по гражданскому делу о переходе права собственности;

2) на основании такого приговора возобновляется производство по гражданскому делу по вновь открывшимся обстоятельствам;

3) и только в случае изменения решения суда по гражданскому делу в порядке главы 42 ГПК РФ или главы 37 АПК РФ и при наличии признаков состава преступления в дальнейшем следствием может быть возбуждено уголовное дело по обстоятельствам, связанным с законностью этого перехода права собственности.

Но до момента опровержения в судебном порядке преюдициального факта следствие не может и не должно обращаться к вопросу, составлявшему предмет доказывания по гражданскому делу, т.е., например, не может быть возбуждено уголовное дело (а возбужденное дело должно быть прекращено) о мошенническом приобретении права на имущество при наличии установленного судебным решением факта законного приобретения права на это имущество. Поскольку, ввиду наличия не преодоленной в надлежащем порядке установленной ст. 90 УПК РФ преюдициальности решений судов общей юрисдикции и арбитражных судов, состав преступления по настоящему делу отсутствует, и порядок действий органов предварительного расследования в этом случае регламентирован п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

Оставляя за скобками проблему исполняемости решений Конституционного Суда РФ в целом, которая уже давно стала предметом отдельной дискуссии*(3), необходимо отметить, что органы следствия позволяют себе произвольное толкование как ст. 90 УПК РФ, так и позиции КС РФ по данному вопросу, необоснованно возбуждая уголовные дела или не прекращая существующие.

Верховный Суд РФ применяет данную норму именно в трактовке Конституционного Суда РФ, прекращая уголовное дело за отсутствием состава преступления (см., например, определение ВС РФ от 23 июля 2013 г. N 50-Д13-56), но для этого уголовное дело сначала должно быть рассмотрено по существу и далее должно попасть в порядке обжалования в Верховный Суд. Это очень долгий срок, в течение которого граждане подвергаются незаконному уголовному преследованию.

В этой связи одним из вариантов решения данной проблемы видится следующее. В ч. 1 ст. 239 УПК РФ установлена обязанность суда прекратить уголовное дело или уголовное преследование лица на предварительном слушании. Основанием для такого прекращения являются объективные и бесспорные, установленные надлежащим образом (федеральным законом, постановлением Государственной Думы, итоговыми решениями судов, актами гражданского состояния) юридические факты, не требующие дополнительной судебной проверки и рассмотрения дела по существу. Вот эти основания:

- истечение сроков давности уголовного преследования;

- смерть подозреваемого или обвиняемого (за исключением случаев, когда производство по уголовному делу необходимо для реабилитации умершего);

- отсутствие заявления потерпевшего (если уголовное дело может быть возбуждено не иначе как по его заявлению);

- декриминализация деяния;

- амнистия;

- наличие вступившего в законную силу приговора по тому же обвинению либо определения суда или постановления судьи о прекращении уголовного дела по тому же обвинению;

- наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого не отмененного постановления органа дознания, следователя или прокурора о прекращении уголовного дела по тому же обвинению либо об отказе в возбуждении уголовного дела;

- отсутствие заключения суда о наличии признаков преступления в действиях спецсубъектов;

- отказ прокурора от обвинения.

Данный перечень является закрытым. Однако очевидно, что в силу обязательности исполнения на всей территории РФ вступившие в законную силу итоговые решения судов являются такими же бесспорными документами, надлежащим образом устанавливающими отраженные в них обстоятельства, не требующими дополнительной проверки и рассмотрения дела по существу (ст. 6 упомянутого Федерального конституционного закона N 1-ФКЗ). Следовательно, такой юридический факт, как «наличие решения суда, имеющего преюдициальное значение по данному делу», отвечает всем признакам, которые установил законодатель для оснований прекращения уголовного дела и уголовного преследования на стадии предварительного слушания, поэтому представляется логичным включение такого основания в ч. 1 ст. 239 УПК РФ.

Какова практика применения ст. 90 УПК?

Пример 1. По приговору мирового судьи судебного участка N 84 гор. Омска от 22 марта 2010 г. Б. осужден по ст. 315 УК к обязательным работам на срок 180 ч. Постановлением Советского районного суда гор. Омска от 13 мая 2010 г., кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Омского областного суда от 17 июня 2010 г., постановлением президиума Омского областного суда от 26 ноября 2012 г. приговор оставлен без изменения.

Б. был осужден за злостное неисполнение служащим коммерческой организации (генеральный директор) вступившего в законную силу решения суда, а равно воспрепятствование его исполнению. Преступление, как указано в приговоре, было совершено в период с 6 октября по 16 декабря 2008 г.

В надзорной жалобе Б. просил отменить состоявшиеся в отношении него судебные решения и прекратить производство по делу, поскольку суд не учел положения ст. 90 УПК, так как согласно решению суда, постановленному в порядке гражданского судопроизводства, в данный период времени обозначенной в приговоре должности он не занимал.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ все судебные постановления отменила, а уголовное дело в отношении Б. прекратила на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК, так как решением Советского районного суда гор. Омска от 8 февраля 2010 г. было установлено, что с 10 октября 2008 г. по 14 января 2010 г. должность генерального директора занимал не Б., а другое лицо.

В обоснование своей позиции Судебная коллегия сослалась на мнение Конституционного Суда РФ, изложенное вПостановлении от 21.12.2011 N 30-П, в котором указывается, что признание преюдициального значения судебного решения, будучи направленным на обеспечение стабильности и общеобязательности судебного решения, исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела. Тем самым преюдициальность служит средством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечивает действие принципа правовой определенности.

При этом Конституционный Суд РФ определил установленные процессуальным законом пределы признания или отрицания преюдициального значения судебных решений, указав в постановлении, что в качестве единого способа опровержения (преодоления) преюдиции во всех видах судопроизводства должен признаваться пересмотр судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам, к числу оснований которого относится установление приговором суда совершенных при рассмотрении ранее оконченного дела преступлений против правосудия, включая фальсификацию доказательств. Следовательно, как указал Конституционный Суд РФ, следователь не может и не должен обращаться к вопросу, составлявшему предмет доказывания по гражданскому делу, он оценивает лишь наличие признаков фальсификации доказательств (включая доказательства, не рассматривавшиеся судом по гражданскому делу) в связи с возбуждением уголовного дела по данному факту.

В уголовно-правовых процедурах в связи с этим исследуется вопрос, не входивший в предмет доказывания по гражданскому делу, — о фальсификации доказательств именно как уголовно наказуемом деянии, в случае ее установления фальсификация может явиться основанием для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам решения по гражданскому делу. До тех пор пока в ходе уголовного процесса факты фальсификации доказательств и виновности лица в этом преступлении не будут установлены на основе не вызывающих сомнения обстоятельств, решение по гражданскому делу должно толковаться в пользу лица.

Опровержение же преюдиции судебного акта, принятого в порядке гражданского судопроизводства, на основании лишь несогласия следователя (или суда), осуществляющего производство по уголовному делу, с выводами данного судебного акта, позволило бы преодолевать законную силу судебного решения в нарушение конституционного принципа презумпции невиновности и связанных с этим особенностей доказывания в уголовном процессе, игнорировать вытекающие из преюдиции обоснованные сомнения в виновности лица (если решение по гражданскому делу говорит в пользу его невиновности) (определение суда надзорной инстанции — СК ВС РФ от 23 июля 2013 г. N 50-Д13-56. Электронный архив ВС РФ, 2013).

Пример 2. Согласно ст. 90 УПК обстоятельства в части разрешения гражданско-правовых требований, установленные вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского судопроизводства, признаются судом без дополнительной проверки.

Приговором Автозаводского районного суда гор. Нижнего Новгорода от 23 августа 2011 г. К. осужден за совершение двух преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 160 УК, — растрату, т.е. хищение чужого имущества, вверенного виновному, совершенное лицом с использованием своего служебного положения, в крупном размере, а также за совершение 11 преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 160 УК, — растрату, т.е. хищение чужого имущества, вверенного виновному, с причинением значительного ущерба гражданину.

Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда от 22 ноября 2011 г. приговор в отношении К. оставлен без изменения.

Уголовное дело в отношении К. рассмотрено в особом порядке принятия судебного решения.

Согласно п. 10 ч. 1 ст. 299 УПК при постановлении приговора суд в совещательной комнате разрешает вопрос о том, подлежит ли удовлетворению гражданский иск, в чью пользу и в каком размере.

Ответ на указанный вопрос формулируется по результатам доказывания оснований и размера гражданского иска (п. 4 ч. 1 ст. 73 УПК).

Исходя из ст. 90 УПК обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором либо иным решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки. Такие приговор или решение не могут предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле.

Как следует из приговора, гражданские иски, заявленные потерпевшими, судом признаны законными, обоснованными и подлежащими удовлетворению в полном объеме.

Между тем согласно заочному решению Сормовского районного суда гор. Нижнего Новгорода от 7 октября 2009 г. удовлетворен иск М. Заочное решение от 7 октября 2009 г. вступило в законную силу 27 ноября 2009 г.

Согласно заочному решению Сормовского районного суда гор. Нижнего Новгорода от 8 октября 2010 г. удовлетворен иск Б. Постановлено взыскать с ООО «С.» уплаченную по договору сумму за выполнение строительно-монтажных работ, неустойку за нарушение сроков окончания работ. Заочное решение от 8 октября 2010 г. вступило в законную силу 3 декабря 2010 г.

Согласно заочному решению Канавинского районного суда гор. Нижнего Новгорода от 4 марта 2011 г. частично удовлетворены исковые требования С., постановлено взыскать с ООО «С.» в пользу С. убытки, неустойку, компенсацию морального вреда. Заочное решение от 4 марта 2011 г. вступило в законную силу 5 апреля 2011 г.

Однако при вынесении 23 августа 2011 г. приговора в отношении К., которым в том числе были разрешены гражданские иски потерпевших М., Б. и С. о возмещении им имущественного вреда, причиненного деяниями, инкриминированными по данному уголовному делу К., суд первой инстанции не располагал сведениями о вынесении вышеуказанных заочных решений.

Между тем заочные решения, вынесенные в порядке гражданского судопроизводства по искам потерпевших М., Б. и С., могут обладать признаками преюдициальности при разрешении гражданских исков этих же лиц, заявленных в рамках уголовного судопроизводства, обоснованность которых подлежала оценке с учетом указанных заочных решений судом первой инстанции, рассматривавшим уголовное дело.

Несоблюдение судом данного требования при постановлении приговора повлекло нарушение положений ч. 4 ст. 7 УПК, которое могло повлиять на постановление законного, обоснованного приговора в части разрешения гражданских исков.

При таких обстоятельствах президиум пришел к выводу о наличии оснований для отмены постановленных в отношении К. приговора и кассационного определения в части решения по гражданским искам потерпевших М., Б. и С. и направления дела в этой части на новое судебное рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства, в ходе которого необходимо оценить обоснованность исковых требований указанных лиц, с учетом ранее вынесенных заочных решений (постановление президиума Нижегородского областного суда от 24.04.2012. Пункт 2 раздела «Процессуальные вопросы» Обзора судебной практики по уголовным делам президиума Нижегородского областного суда за второй квартал 2013 г., утвержденного постановлением президиума Нижегородского областного суда от 7 августа 2013 г.).

Пример 3. По приговору Иркутского областного суда от 31 октября 2012 г. были осуждены:

— К. по ч. 3 ст. 33, ч. 3 ст. 30 и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК к 10 годам лишения свободы, по ч. 1 ст. 286 УК к штрафу 50 тыс. руб., по ч. 1 ст. 222 УК к ограничению свободы на 4 месяца; на основании ч. 3 ст. 69 УК по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний — к 10 годам 1 месяцу лишения свободы со штрафом 50 тыс. руб. в исправительной колонии строгого режима;

— Д. по ч. 2 ст. 201 УК к штрафу 100 тыс. руб.

К. признан виновным в том, что в сентябре 2002 г. организовал покушение на убийство В. по найму. Кроме того, он осужден за то, что будучи главой администрации города, дат незаконное указание Д. об отключении электроэнергии для ООО «А.». В результате этого была прекращена подача электроэнергии, передаваемой от электроустановки, принадлежащей ООО «А.», на свиноферму, принадлежащую ООО «Н.».

Суд первой инстанции пришел к выводу, что данные действия главы администрации повлекли существенное нарушение прав и законных интересов ООО «А.» и ООО «Н.», связанных со свободой экономической деятельности, и нанесли материальный ущерб ООО «А.» в размере 189 820 руб. Данный ущерб образовался в связи с привлечением дополнительных ресурсов для восстановления деятельности свинофермы.

Кроме того, по мнению суда, «преступные действия К. повлекли существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства в области агропромышленного комплекса, поскольку создали препятствия в удовлетворении гражданами своих потребностей в сфере потребления мясной продукции, а также дискредитировали орган муниципальной власти — администрацию муниципального образования города...».

Д. осужден за то, что он, являясь руководителем снабжающей организации, злоупотребил своими полномочиями: приостановил подачу электроэнергии ООО «А.» и ООО «Н.», что, как указано в приговоре при обосновании юридической квалификации его действий, повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам ООО «Н.», выразившегося в гибели животных и их вынужденном забое: погибли 40 свиней и произошел вынужденный забой свиноматок породы ландрас, что повлекло образование ущерба в размере 459876 руб.

Осужденный К. в кассационной жалобе указал, что суд неправильно оценил представленное стороной защиты решение арбитражного суда Иркутской области от 22.06.2012 N А19-1328/2012 об отказе в удовлетворении иска ООО «А.» к снабжающей организации, посчитав, что указанное решение не вступило в законную силу, поэтому преюдициального значения не имеет.

Вместе с тем постановлением Четвертого арбитражного апелляционного суда от 29.10.2012 по делу N А19-1328/2012 указанное выше решение оставлено без изменения. Из этого следует, что с 4 марта 2009 г. свиноферма принадлежит ООО «Н.», а не ООО «А.», договор от 11 января 2010 г., заключенный между ООО «А.» и ООО «Н.», является не договором энергоснабжения, а договором оказания услуг. При этом ООО «А.» не приняло мер по уведомлению снабжающей организации о подключении к его электроустановкам ООО «Н.». Из приведенной выше информации К. сделал вывод о том, что нет оснований для предъявления убытков за самовольное виновное присоединение абонентом субабонента, не установлен и не подтвержден судебными актами факт неправомерности действий в отношении нарушения энергоснабжения ООО «Н.», отсутствует причинно-следственная связь между возникшими убытками и действиями снабжающей организации, не доказано, что ее действия по отключению электроэнергии повлекли существенное нарушение прав и законных интересов предприятий ООО «А.» и ООО «Н.».

Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ сочла необходимым удовлетворить жалобу К. и отменить приговор в отношении него в части осуждения по ч. 1 ст. 286 УК, прекратить производство по делу в этой части на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК ввиду отсутствия состава преступления.

Кассационная инстанция, рассмотрев по собственной инициативе приговор в отношении Д., приняла решение о прекращении уголовного дела в отношении него в полном объеме на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

Судебная коллегия при этом указала следующее.

Одним из признаков, характерных для инкриминируемого Д. преступления, является не только наличие существенного вреда, причиненного ООО «Н.», но и причинно-следственная связь действий виновного лица с фактом причинения существенного вреда предприятию.

Последнее обстоятельство по настоящему делу отсутствует. Из приговора следует, что в результате отключения электроэнергии погибли 40 свиней и вынужденно было забито 17 племенных свиноматок, что причинило ООО «И.» материальный ущерб в размере 459876 руб., т.е. предприятию причинен существенный вред.

Судебная коллегия не может согласиться с таким выводом суда.

В приговоре суд, ссылаясь на ветеринарные справки, протоколы патолого-анатомического вскрытия трупов животных, показания свидетеля Я., указал, что «причинами этих заболеваний — катаральная бронхопневмония, застойная гиперемия, острая застойная гиперемия и отек легких, острый серозный гастроэтероколит, острое расширение правого отдела сердца — могли быть стресс, изменение микроклимата, сырость и загазованность помещения аммиаком».

Далее суд излагает в приговоре свои выводы о том, что приведенные выше «доказательства подтверждают факт гибели животных и их вынужденного забоя в период отсутствия электроэнергии на свиноферме, принадлежащей ООО „И.“, указывают на причину их гибели и вынужденного забоя, установленную специалистами ветеринарной службы, связанную с прекращением передачи электроэнергии в помещение свинофермы. Сведения о причине гибели молодых свиней указывают на реакцию этих животных на изменение условий их содержания в отсутствие электроэнергии. Материалы уголовного дела не содержат сведений о том, что забой 17 племенных свиноматок со второй половиной супоросности был произведен не вынужденно, а умышленно, либо по иной причине».

Однако в приговоре нет ни одного доказательства, свидетельствующего о том, что приведенные выше заболевания животных и предположительные их причины напрямую связаны с прекращением подачи электроэнергии в помещение свинофермы.

То, что указал в приговоре суд первой инстанции по данному поводу, есть его умозаключение, не основанное на доказательствах.

Об этом же говорится и в решении Арбитражного суда Иркутской области от 22.06.2012 по делу N А19-1328/2012, которое оставлено без изменения постановлением Четвертого арбитражного апелляционного суда от 29 октября 2012 г. (оспариваемый приговор постановлен 31 октября 2012 г.).

16 апреля 2013 г. законность указанных выше арбитражных решений подтвердил Федеральный арбитражный суд Восточно-Сибирского округа.

В этих решениях речь идет о существе иска ООО «А.» к снабжающей организации о взыскании убытков в размере 9474964 руб. 09 коп. (указанная сумма денег была перечислена платежными поручениями ООО «А.» ООО «Н.»), которые состоят из недополученной прибыли (упущенная выгода), прямого ущерба от забоя свиноматок и расходов, связанных с ликвидацией последствий, возникших в связи с прекращением подачи электроэнергии ООО «А.» и ООО «Н.».

Арбитражный суд отказал в удовлетворении иска, указав при этом в своем решении, что «в представленных истцом ветеринарных справках, заключениях, результатах исследований, протоколах вскрытий животных зафиксированы факты исследования животных, причины их гибели — от асфиксии. Между тем доказательств того, что причиной сердечной недостаточности стало повышение аммиака и углекислого газа вследствие отключения электроэнергии, не представлено».

Было также признано неустановление причинно-следственной связи между убытками и действиями ответчика, размера убытков.

Арбитражный суд не согласился с доводом истца и о вынужденном забое 17 свиноматок (последнее обстоятельство не было предметом обсуждения суда первой инстанции по настоящему уголовному делу).

Изложенные выше обстоятельства свидетельствуют о том, что на момент постановления обвинительного приговора имелось вступившее в законную силу решение арбитражного суда, которым установлены соответствующие обстоятельства. Они являются обязательными и признаются судом по уголовному делу без дополнительной проверки, что следует из положений ст. 90 УПК.

Таким образом, по одному и тому же предмету суды высказали различные суждения, что нельзя признать правильным.

В рамках уголовного судопроизводства суд мог исследовать определенные фактические обстоятельства по уголовному делу и делать собственные выводы лишь в том случае, если бы об этом не говорилось в арбитражном решении, имевшем преюдициальное значение.

Необходимо также отметить, что в приговоре нет доказательств, подтверждающих вывод суда о том, что в результате отключения электроэнергии К. причинил материальный ущерб в размере 189 820 руб., связанный с привлечением дополнительных ресурсов для восстановления деятельности свинофермы.

Ни на чем не основано утверждение суда о том, что «его преступные действия повлеки существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства в области развития агропромышленного комплекса, поскольку создали препятствия в удовлетворении гражданами своих потребностей в сфере потребления мясной продукции и дискредитировали орган муниципальной власти — администрацию муниципального образования города...».

С учетом вышеизложенного по делу К. — Д. кассационной инстанцией было принято следующее решение:

— приговор в отношении Д. по ч. 1 ст. 201 УК, в отношении К. по ч. 1 ст. 286 УК отменить и производство по делу прекратить на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК в связи с отсутствием состава преступления;

— признать за ними право на реабилитацию и разъяснить каждому порядок возмещения вреда;

— поскольку приговор в отношении К. по ч. 1 ст. 222 УК отменен, то из него было исключено и указание суда на назначение наказания по правилам ч. 3 ст. 69 УК (кассационное определение СК ВС РФ от 22.05.2013 N 66-О13-8. Электронный архив ВС РФ, 2013).