Исповедь. часть 2 - блог №4146198

Бледная, с покусанными до крови губами, едва прибилась к дому цыганки. Здесь и родила дочь, хоть и недоношенную, но живую.
Как глянула Рамира на ребенка – просто остолбенела: такую калеку не могла бы придумать жесточайшая фантазия. «От зелья», – молнией промелькнула мысль. Поэтому, чтобы скрыть и свой, и Анютин грех, сказала девушке, что ее дочь мертва, и как котенка, утопила ее в реке...

После родов Анна потеряла разум. Бродила по лесам, полям и лугам в поисках Василия и их дочери, которую даже не смогла взять на руки, прижать к сердцу. И надо же такому случиться: была как раз у реки, когда проплывало тельце ребенка.

– Рамира! Ты говорила, что она мертва. А она жива, вон купается! Видишь? – кричала безумная женщина. Потом бросилась в воду. Быстрое течение подхватило ее тело с младенцем на руках и понесло вперед. Рыбаки, каждый по-своему, рассказывали о том, что случилось, но все называли имя Рамиры. Событие все больше обрастало жуткими подробностями.

Тел Анны и младенца так и не нашли. Видно, стали они русалками и при полной луне выныривали из зеленых глубин, ожидая виновников своего жуткого конца.

С тех пор Рамира стала панически бояться воды. А люди – ее! Обходили дом цыганки десятой дорогой. «Клиентов» уменьшилось, в доме поселились нищета и голод...

Ночами лежала в холодной постели и мечтала о том, как могла бы положить голову Василию на грудь, слушая его пылкий шепот, что она желанная, самая лучшая, единственная! Ненавидела чужое счастье, завидовала до боли в душе. Ни разу не подумала, что люди ни в чем перед ней не виноваты, что это она сама открыла дверь своего сердца для греха, представив себя вершительницей их судеб.

Из года в год не замечала красоты цветущих садов и щебета птиц. Ее не радовали усеянные цветами луга и неповторимые запахи скошенных трав. Зачерствевшее сердце не волновали прощальные крики улетающих журавлей и волшебный наряд осеннего леса. Рамира чувствовала себя живой только тогда, когда выла вместе с хором ледяных вьюг, проклиная свое одиночество. Она улыбалась, когда видела несчастья и проблемы окружающих, потому что это было состояние ее собственной больной души, которую доверху наполнили злая зависть и черная ненависть. И она уже не могла удержать все это в себе – они искали выхода.

Открыла бабушкин сундук, где в самом низу лежала старая-престарая книга. Бабушка Аза строго-настрого приказала даже в руки ее не брать. Но Рамира ослушалась. Читала «черную магию» и чувствовала, как всю ее наполняет неописуемая дикая радость. Представляла, как от «насланных» заклинаний и проклятий кто-то будет выть так, как и она, и хохотала на всю хату. Колола кукол иглами, откручивали им руки-ноги и все поглядывала на веревку, что лежала, как змея, на скамье. Кто-то невидимый звал, манил ее, показывал, где можно закинуть веревку на толстую ветку старой наклонной березы. Не подчинялась тем приказам-уговорам, потому что на этой грешной земле ее держала мечта: увидеть боль и страдания Василия и Татьяны.

Много лет представляла себя рядом с Василием, видела их черноглазых детей и внучат. А когда просыпалась, затравленно осматривала нищету старой лачуги, свое испещренное морщинами лицо, потухшие глаза и не могла остановиться:

– Чтобы не знал покоя ни днем, ни ночью! – шептали ее сухие губы.

И покоя в той семье действительно не было: муж то убегал от Татьяны, то возвращался. Бросал детей незаконнорожденных, которых обильно уродило на его жизненном поле, не любил и не ценил их с Татьяной детей.

– Чтобы детям твоим ни счастья, ни радости! – злобствовала Рамира.

Ох, и понеслись боль и страдания к дочери Василия и Тани. Все было – семья, высшее образование, хорошая работа, достаток. А еще больше грусти, неудач и печали, которые неизвестно откуда и брались. Только Рамира знала.

– Чтобы ползала от боли, а он через тебя переступал! – заклинала Татьяну.

Ползала несчастная, умирая от рака, по дому. Молила у Бога смерти. А Василий, одеваясь у зеркала на свидание с новой любовницей, безразлично переступал через скрюченное тело жены и шел в ночь наслаждения и незабываемых впечатлений...

Увидела Рамира «плоды» своего труда воочию, потому что с годами пришло в упадок ее ремесло. Все меньше желающих было попасть в ее сети. Поэтому ходила, как принято в цыганском таборе. Ходила сама, потому что со своими никогда не зналась. Так и к Татьяниному дому пришла. А как увидела ее страдания, аж на колени упала:

– Что же ты не остановишь меня, Боже? – застонала. – Дай мне смерти, помилуй! Освободи весь мир от моей злобы и ненависти!

С того дня началось ее прозрение. Хотела пригреть сироту, так кто ей в таком возрасте даст дитя? Вон в школу идти целых пять километров. Правда, однажды встретила в лесу незнакомых людей. Оказывается, собирают целебные растения для «Зеленой аптеки». Рамира обрадовалась несказанно, начала им помогать, понемногу передавала все свой многолетний опыт, поведала сотни уникальных рецептов, чтобы помогать больным людям.

И только сердце потянулось к добру, произошел случай, который круто изменил ее жизнь. Однажды уже под вечер возвращалась домой. Хотя был только конец сентября, холодный ветер пронизывал до костей. Посмотрела на небо: собирался дождь.

За поворотом едва заметной тропинки возле старого дуплистого дуба полусидел-полулежал человек. Коснулась лба – он аж горел! Хорошо, что до ее хижины уже рукой подать! Сбегала за прочной мешковиной, положила на нее того человека и едва дотянула его до своего жилья...

Мужчине было лет 35–40. День и ночь сидела возле него, перепробовала все способы лечения, которые только знала, и облегченно вздохнула, когда на третий день он пришел в себя. Назвался Иваном. Рассказал, что приехал с семьей в гости к теще. Пошли с женой по грибы. Не заметил, как в чужом лесу заблудился. Постеснялся звать жену, думал, сам найдет дорогу. А тогда уже и кричал, и все зря! Еще телефон разрядился! Так в лесу трое суток и скитался.

– Далековато ты зашел. Люди сюда редко заглядывают! – и осеклась, потому что не скажет же, что ее боятся. – Не переживай! Я в травах с детства разбираюсь – поставлю тебя на ноги! Лежи – не вставай, рано еще тебе. А поесть обязательно надо! Так, молодец! А теперь выпей это! Пей-пей! Сейчас ты уснешь, спи спокойно, сон – это лучшее лекарство. А я в деревню к твоим сбегаю...