«Так вот, уничтожить личность, подавить волю в данном случае не удалось, ученик был для этого слишком силен и тверд, слишком горд и умен. Вместо того чтобы уничтожить его личность, удалось лишь научить его ненавидеть себя самого»
Герман Гессе

Ты робко, но настойчиво, постучала ко мне в душу. Робко, но настойчиво.
Ты начала проникать в душу незаметно, порхая бабочкой, оставляя на израненной коже следы цветочной пыльцы.
В саду моей души пусто и серо. Это сад камней и сухих деревьев.
Отравлена почва. Зловоние источает застоявшаяся вода. Всё мертво. Только агонизирует что-то в глубине, бьётся, трепещет.
Это она.
Любовь.
Источник.
Родник пересох, перекрытый камнем, а воды души превратились в малярийное болото. Над всем этим стоит зловоние. Душа разлагается.
Никто не осмелился вступить на территорию моей умирающей души.
Никто, до того момента, пока не появилась ты. Постучав робко, но настойчиво.
Что это?
Посягательство на внутреннее одиночество?
Желание пощекотать нервы?
Попытка спасти мою душу?
"Это безнадежно" — перешёптывались тени.
"Это неисправимо" — внушали они едкие мысли.
"Это ужасно" — вторили они эхом.
Раны души. На моей душе сотни тысяч ран. Моя душа — одна сплошная рана. Гнойная. Насквозь прогнившая душа. Почти мёртвая.

Она — оскалившийся волк. Истерзанный, умирающий, но рычащий на всякого, кто осмелится приблизиться слишком близко. На всякого, прикоснувшегося к ранам. На всякого, посягнувшего на боль. Это моя боль! И только моя. Тебе здесь делать нечего.
Ты смотрела на меня и на твои глаза наворачивались слёзы.
Это ли ты хотела увидеть? Готова ли была к этому?
К тому, что игра зайдёт слишком далеко.
Излечить чужую боль, можно лишь прикоснувшись своей душой к этой боли. Прикосновение к чужой боли, приносит боль и тому, кто к ней причащается. Не каждый вытерпит эту муку!
Очистить душу можно поливая её горькими слезами, приникая к ране губами.
Противно?!
А кто-то говорил о том, что любовь это прекрасно?
Ах, да, об этом пели тени, в карнавальных масках, устроившие пир во время чумы.
Мы не будем праздновать.
Мы будем горевать.
Обливаясь горькими слезами.
Чтобы омыть раны души.
Чтобы смыть с неё всю грязь.
И будет много боли.
Но это будет чистая боль.
Ибо ты постучалась ко мне в душу робко, но настойчиво.

Из Гессе:

Как же не быть мне Степным волком и жалким отшельником в мире, ни одной цели которого я не разделяю, ни одна радость которого меня не волнует! Я долго не выдерживаю ни в театре, ни в кино, не способен читать газеты, редко читаю современные книги, я не понимаю, какой радости ищут люди на переполненных железных дорогах, в переполненных отелях,